На выставке "Пермь и пермяки" Перми как таковой нет. Под объективом фотокамеры она растворилась в мифологическом пространстве просто города.
Как правило, на эту выставку, работающую в Центральном выставочном зале, ходят под предлогом "посмотреть на нас". "На нас" – это на пермяков, своих, значит. Посмотреть есть на что – четыре зала ЦВЗ (а это около 300 работ) заняты художественной фотографией, посвященной городу со всеми его составляющими. Однако Пермь здесь не привычная и не обыденная, и даже не придуманная. Она, конечно, приукрашена оптикой искусства, но от этого только приобрела какую-то глубинную и подлинную перспективу.
Общеизвестна любовь фотографов к так называемым "остаточным фактам" города. Это отысканные во всевозможных никому не видимых закоулках кирпичные кладки позапрошлого века, пунктиры чугунных оград, облупившиеся вазоны и колонны в стиле рококо или двор, из которого виднеется едва узнаваемый купол. Все это уже найдено Сергеем ГЛОРИО, Владиславом БАЖЕНОВЫМ, Анатолием МАЛИНОВСКИМ.
Не будучи сориентированным названием выставки, осколки древности пермского происхождения, можно перепутать, скажем, с разрушенной частью Рима.
Можно сказать, что на этих фотографиях Перми как таковой, той, которую мы знаем, просто нет. Впрочем, именно такой стиль нынче в цене у гламурных журналов – этакое буржуазное пристрастие к роскоши старины. Это красиво.
Точно так же в серии работ Анатолия ДОЛМАТОВА о балете вы не увидите "знаменитого пермского балета". Здесь только руки, взгляд, ноги, движение, страсть, капельки пота на мужском торсе – ничего лебединоозерного или донкихотовского.
Пермь мифологизированная – у Юрия ЧЕРНЫШЕВА. Его клонированные пермские памятники – Ленин, сошедший со своего пьедестала, "солнце русской поэзии", прячущееся за деревом или превратившееся в карлика, – сделаны с не меньшей технологичностью и чистой концептуальностью, чем "Матрица-2". Сравните: герой триллера пытается выйти из матрицы, а фотограф – из плена бронзовых авторитетов.
Среди пермских персоналий особой популярностью пользуется колоритное лицо художественного руководителя театра кукол Игоря Тернавского. Его фотопортретов не меньше пяти – тоже своего рода рекорд.
Мифологический тренд продолжает новая серия работ Сергея КОПЫШКО "Автограф". Они выполнены в смешанной технике и представляют собой классический диптих: слева портрет, справа – иллюстрация ассоциаций, связанных с портретируемым. Под каждым портретом стоит автограф и подпись. Диптих "Писательница Горланова Нина Викторовна", например, сопровожден подписью "Давайте вместе молиться за Россию", а рядом – фото из архива фотографа: литераторша держит в руках кусочки каких-то бумаг. То ли это архив неиспользованных цитат Горлановой, которых у нее немереное количество, то ли телеграммы, посредством которых она предпочитает вступать в полемику с президентом России, например, или руководством канала НТВ…
Фотопортрет актера театра "У Моста" Михаила Чуднова попал "в пару" с загадочной фотографией, где на веревке сушится (не белье, конечно) свежевыкрашенный пистолет. Причем, по словам Сергея Копышко, сюжет фотографии аутентичный – действие происходит в уже не существующем доме на улице Ленина. Если вспомнить, что актер исполняет в "Самоубийце" главную роль, то смысл ассоциаций становится абсолютно прозрачным. Автограф Чуднова звучит так: "В мире много кой-чего, что нашей философии не снилось…".
Серия получилась настолько успешной, что на открытии выставки к ее автору образовалась целая очередь. Копышко снимать всех подряд, однако, не намерен – только "близких и интересных".
