Александр Пахолков переживает по поводу выборов мэра Перми, считает, что «может быть всякое» |
 |
|
Почему выборы теперь интересны только политтехнологам, кандидатам и их немногочисленному окружению из прикормленных бабушек?
В 1997 году он поступил в ПГУ на историко-политологический факультет.
– Я сразу понял, что это – мое, – вспоминает Александр Пахолков. – Моя первая практика была на выборах в Законодательное собрание 97-го года. В 99-м проходили выборы в Госдуму. Мы с товарищами фактически руководили полем в одномандатном округе с половиной миллиона избирателей. Для пацанов с третьего курса это было круто… Тогда, в 99-м году, мы были в команде, которая выиграла выборы Виктора ПОХМЕЛКИНА. А затем выборы пошли одни за другими...
Во время учебы в университете все курсовые работы я писал про различные демократические и либеральные партии, дипломная работа – о Пермском отделении «Союза правых сил».
Новое руководство партии (Похмелкин из-за конфликта вышел) эту работу оценило, и Галина Михайловна СЛАУТИНА, которая тогда возглавляла региональное отделение, отправила меня в партшколу СПС. В то время у партии был правильный постулат: нельзя раздавать деньги на кампанию непосредственно в регионах – их там просто разворуют. Но и достаточного количества управленцев, которые бы руководили выборами на этих территориях, тоже не было. В этой школе их отбирали. Я отбор прошел. В январе 2003-го меня отправили Кемерово, на выборы в Област-ной Совет.
Для меня это стало очень хорошей школой жизни. Тогда мне казалось: «Ну что там? Я же выигрывал выборы, не разберусь что ли?», но, как оказалось, выиграть у Амангельды Молдагазыевича ТУЛЕЕВА очень трудно. И даже не потому, что там административный ресурс. Тогда я немного недооценил ситуацию.
– Как бы вы поступили сейчас?
– Я бы не хотел оправдываться, но выиграть выборы в Кемерово невозможно. Расскажу о том, какие технологии бывают – не только в Кемерово, а вообще: сколько человек пришло на выборы – двадцать, тридцать процентов? Добавят еще тридцать, и всё.
– Что значит – добавят?
– Например, начинается голосование, комиссия сознательно начинает делать ошибки, оценивать наблюдателей. Например, при опечатывании урны в 8 часов комиссия не демонстрирует ее наблюдателям, а если кто-то начинает себя вести по закону («Почему вы нам не показали?»), то такого человека просто выкидывают.
Подставы для наблюдателей
– …Как выкидывают?
– На языке политтехнологов это означает «удалить наблюдателя с избирательного участка». Сделать это можно разными способами.
В том же Кемерово мне рассказывали интересную историю. Местные коммунисты привезли наблюдателей из Новосибирска, один из них аж кандидат юридических наук. Человек действовал по закону, писал жалобы, составлял акты. В конце дня подходит к нему бабушка: «Милок, я в Кемерово недавно переехала, ничего не знаю. Как голосовать-то?». Он ей разъясняет. После этого она подходит к членам комиссии и говорит, что наблюдатель дал ей календарь КПРФ. Сразу же составили акт, члены комиссии проголосовали, и наблюдателя выгнали за пять минут до за-крытия участка.
Еще отвлеченный пример. Голоса добавляются очень просто. Вываливают урну, 7 человек в 14 рук начинают тянуть. Они начинают кричать, ругаться, постоянно выходит секретарь и что-то говорит. И тут тетя Маша кладет на стол пачку бюллетеней и говорит: «Вот я тут отсортировала». Комиссия ей объясняет, что ничего пока раскладывать не надо, а затем обращается к наблюдателям: «Дорогие наблюдатели! Подсчет еще не завершился. Тетя Маша не знала. Ну, сложила и сложила. Каждый бюллетень будет вам продемонстрирован». И начинают показывать: «Единая Россия! Всем видно? Смотрите внимательно». И так несколько часов подряд. Под конец комиссия может как угодно пересчитать бюллетени, и наблюдатели с этим согласятся.
Еще пример. Существует так называемое выездное голосование. Согласно избирательному законодательству, на участках свыше 1000 избирателей может одновременно выезжать до трех урн для голосования на дому, а кандидат может поставить на участок только двух представителей – наблюдателя и члена комиссии с правом совещательного голоса. Утром объявляется, что одна урна поедет на выездное голосование. Один из наблюдателей едет на машине, которая объезжает 15 человек, готовых точно поддержать кандидата от власти. Наблюдатели видят, что оппонента действительно поддержали все избиратели. А вторая или третья урна едет уже без наблюдателей, а там можно уже и «нахимичить»... Много всяких способов.
Пермский край забивает на выборы
– Как фальсифицируют выборы у нас?
– Здесь такой системной работы нет – потому что никто никого прикрывать не будет, и в случае чего всегда сдадут, нет круговой поруки. В таких регионах, как Кемеровская область или Башкирия, всё ясно. Там что власть сказала, то люди и будут делать. А у нас сегодня у власти один, завтра другой. Кому это поручили? Главе района? Вот пусть он этим и занимается. Это первое отличие – психологическое. А второе – у нас такая система не отработана.
Безусловно, на некоторых участках можно сформировать управляемые команды и непосредственно перед выборами, но массово это невозможно. Я бы не поверил, если бы мне сказали, что подобное возможно на более чем четверти участков Перми.
– Но четверть – тоже немало.
– Конечно, немало, но всё же у нас некий «оазис» демократии сохраняется.
Наиболее же частые нарушения происходят на выездных голосованиях.
Еще способ – использование дополнительных тиражей открепительных удостоверений или даже бюллетеней, но для этого должны привлекаться чиновники определенного ранга. Это гораздо сложнее, и, как правило, на это не идут. Лично мне такие случаи не известны.
Могу сказать, что на последних президентских выборах ничего такого не было. В Пермском крае выборы были кристально честными. Я сам работал на «Единую Россию», и у меня был один из самых лучших результатов в крае.
Самые жесткие методы, такие как искусственное удваивание явки, у нас не применяются. А «мелкие» нарушения возможны, когда низкая явка или идет борьба нос к носу.
Возможен, например, такой вариант: комиссия идет с выездной урной без предварительного реестра, ко всем подряд. Это возможно в какой-нибудь деревне или небольшом поселке. В комиссию часто входят представители крупного сельхозпредприятия, либо те, от кого люди зависят. Таким образом, на людей давят статусом, и они голосуют «правильно». В некоторых регионах доходит до того, что в выездную урну голосует до 40 процентов избирателей. Честным способом такого результата не добиться.
Реальные пацаны
– Как вы оцениваете последние довыборы в гордуму?
– В Перми наблюдается тенденция снижения явки. С одной стороны, на довыборах всегда низкая явка, но чем ниже явка, тем выше эффективность работы по приводу населения и вообще по мотивировочному голосованию. Можно сколь угодно выпускать газеты и листовки, но если за кандидата придет голосовать – не в процентах, в голосах – относительно небольшое количество, то дешевле этих людей просто привести на выборы за деньги.
– Как в 34-м округе, например?
– Да, как в 34-м. Я считаю, у победившего кандидата были довольно низкого качества агитматериалы, магистральные щиты, но явка за него была довольно высокой. В этом округе был организован подвоз избирателей, оппонентам резали шины. Умудрились порезать даже шины автобуса районной администрации. Хотя, конечно же, нет никаких формальных оснований говорить, кто это делал, в чьих интересах. Всегда можно сказать, что это домыслы. По моему мнению, сотрудники полиции просто бездействовали…
Вообще, я сейчас думаю даже не об этих выборах. Я думаю о том, как будут проходить выборы мэра, как власть будет работать на Крохалевке, Гайве, Парковом… Не утверждаю, что на выборах мэра обязательно победят «спортсмены», но, скорее всего, власти придется с ними договариваться, что-то отдавать им взамен.
справка «ПО»
Александр ПАХОЛКОВ – политолог, руководитель РПА АГИТПРОП. Род. 28.11.1979 в Перми. В 2002 г. окончил историко-политологический факультет ПГУ по специальности «политология», в 2003-м – партийную школу Союза правых сил, в 2004-м – аспирантуру Уральского отделения РАН по специальности «экономика».
Работает на выборах с 1997 г. Участвовал в более чем 40 избирательных кампаниях по всей России (от Псковской до Кемеровской обл.).
