В Перми открылись сразу две выставки, посвященные 300-летию Петербурга. Обе они демонстрируют, что в сознании художников город с берегов Невы – не криминальная столица, а по-прежнему культурный город.
Пермская художественная галерея извлекла из собственных фондов оригинальную и печатную графику XVIII-XX веков. Канонические изображения столпов русской культуры, изображенные их современниками, стали основой новой экспозиции. Три зала галереи отобразили в самых общих и довольно разрозненных чертах историю культурного, литературно-просветительского и музыкального города на Неве в хронологическом порядке: Петербург-Петроград-Ленинград. Выставка имеет подчеркнуто просветительские, общеобразовательные цели, где, например, подробно рассказывается, что Модест Мусоргский – композитор, член "Могучей кучки", Виссарион Белинский – русский литературный критик, придерживавшийся "натуральной школы". Портреты Пушкина, Гоголя и Льва Толстого есть, но их к открытию не успели подписать.
Графические экспонаты дополняются (тоже, правда, довольно пунктирно) фарфором Императорского фарфорового завода и чеканкой.
Центральный выставочный зал тему Петербурга в российской культуре сузил до влияния Северной столицы на пермское искусство. Выставка представляет художников из Перми, в разное время закончивших художественные школы Северной Венеции. В зале вывешены гербы Санкт-Петербурга и Перми, что, по всей видимости, должно подчеркивать особенный характер выставки, организованной на уровне обмена опытом двух крупных городов. На открытии Равиль ИСМАГИЛОВ попал в точку, сказав, что для художников выставиться на подобном вернисаже не менее престижно, чем на международном. Впрочем, известный пермский художник имел в виду, что показывать работы на собственной родине – ответственно и не менее престижно. "Столичная" составляющая экспозиции – работы, принадлежащие бывшим пермякам, переехавшим жить и творить на берега Невы.
Ощущение от подобных больших сборных выставок остается довольно сумбурное: множество авторов, каждый из которых – со своим сложным внутренним микрокосмом, понять который по двум-трем работам невозможно. Однако сразу можно сказать, что большая часть выпускников разных лет питерских "Мухи", "Репинки", Ленинградского художественного училища ушли как от академизма, так и от писания русских пейзажей. Каждый из них находится в процессе поисков (если еще не нашел) индивидуальной творческой манеры. Разнообразие современного художественного языка и показывает проект ЦВЗ, где каждый автор – это стиль и направление.
Пермский автор Сергей КОВАЛЕВ, очень редко появляющийся на выставках (поскольку работает, в основном, с крупными книжными издательствами уровня "Эксмо"), предоставил на выставку всего одну работу – "Городок-азбука". Художник нагородил из букв русского алфавита деревянный древнерусский город, где красуются и ветряная мельница, и терема с крыльцами, и домики. Это целое великорусское царство, по которому можно путешествовать, как в лабиринте. Но в то же время мир этот – подчеркнуто литературный, нафантазированный, созданный из пространства культуры. Между строениями выглядывает то листок бумаги, то перо. Весь этот Городок-азбука – метафора творчества, возникающего из ничего, из головы, на бумаге или холсте.
К почетному списку художников питерской школы принадлежат Аркадий АМИРХАНОВ, Михаил ПАВЛЮКЕВИЧ, Наталья КОРЧЕМКИНА, Рафаил ГУСЕЙНОВ и др. От Корчемкиной представлена всего одна керамическая вещица – "Домой". Это определенное развитие "лодочной" темы. Перевозчики через Лету у керамистки появились еще раньше. В новой работе представитель северной народности возвращается с рыбалки, концы лодки уравновешиваются кошкой и собакой. Мастерство авторской техники вносит неповторимый колорит в этот бытовой сюжет.
С должной уверенностью можно сказать, что питерские-пермские художники удивительно сходятся в своем отсутствии столичного налета (в понимании столицы как места модного, крикливого, опережающего провинцию на несколько лет). Чувствуется, что художники спокойно, с ощущением самодостаточности делают свое дело. Остаются актуальными все те же классические, узнаваемые питерские пейзажи с постройками Воронихина и Монферрана. И никакого бандитского Петербурга художники не замечают. В мире настоящего искусства ему просто нет места.
