Мэтр пермской живописи Юрий Лапшин в очередной раз взбудоражил пермскую общественность, назвав свою новую выставку "На грани". Некоторые решили – творческий срыв.
К счастью, с художником ничего не случилось – он просто работает. Из 75 картин и 15 объектов 65 процентов показывается впервые.
Давно известно, что Юрий Лапшин – художник плодовитый, в его немаленькой мастерской можно заблудиться среди картин, которыми заполнено все свободное пространство. Как рассказал экс-директор театра драмы Анатолий ПИЧКАЛЕВ, в ресторане Юрий Николаевич любит рисовать фломастером на тарелках. Как к такому творчеству относятся официанты, неизвестно, но хочется думать, что наиболее продвинутые из них, памятуя о Пикассо, который рисовал даже на салфетках, тарелки эти несут домой с целью законсервировать их до состояния раритета. Картины Лапшина не мудрено встретить в каком-нибудь доме – автор охотно их раздаривает своим друзьям и приятелям. Дорога его картинам открыта на все без исключения арт-площадки Перми. Юрия Лапшина в Перми любят, и даже политики посещают его выставки не в статусе официальных лиц, а как рядовые поклонники. Мастер отвечает им тем же – учит понимать современное искусство, и свои картины в частности.
Между тем, искусство Юрия Лапшина довольно сложно для понимания. Когда художник говорит, что часть картин, представленных в экспозиции, принадлежит 20 веку, а другая часть – 21-му, становится понятно, что автор мыслит эпохами, мыслит глобально. И не только в картине "Вечность" с морским пейзажем, незаметно удаляющимся в небытие и застывающем в своей бесконечности. Он продолжен (или дополнен) объектами в виде древесных корней, отшлифованных водой. Свои отношения с вечностью Лапшин выстраивает во всех своих работах.
Его портретную серию с художниками (часть которой перекочевала и в сегодняшнюю экспозицию "На грани" в Доме художника) тоже можно расценивать, как итог периода в живописи, обозначенного художниками-мифами. Суть цикла можно осмыслить и более лаконично: я и гении. Но сколь бы амбициозными ни были замыслы картин, в то же время это просто запутанная шарада, в которой существует и сам художник. Его "Автопортрет", в котором Юрий Николаевич изобразил себя на месте Христа, – это одна из масок, примеряемых портретистом на себя.
По большому счету, Лапшина не интересуют бытовые радости жизни. Душевой шланг, дверная петля, гардинная прищепка, поломанная кукла и другие предметы, которыми дополняется часто объем его картин, не несут в себе привычного значения, их предметность ускользает в другие смысловые эмпиреи.
То же самое можно сказать почти о всех работах Лапшина, выставленных в Доме художника. Они написаны с 1993 по 2003 год, и нельзя не заметить, что за 10 лет стилистика картин ничуть не изменилась. А что вообще изменилось за это время?
Юрий Лапшин:
– Да, мы стали немного другими, потому что повзрослели. Немного изменилась экономическая ситуация: мы жили в социализме, теперь живем в не "сформулированном" до конца обществе. У нас была одна идеология, сейчас все ищут национальную идею. Мы находимся в вечном поиске.
"Поиск" – ключевое слово в творчестве Юрия Лапшина. Когда г-н Лапшин сам пытается атрибутировать сделанное, то говорит о том, что ему интересно работать на грани: "Когда все точно, выверено, понятно – неинтересно, а когда художник соединяет несоединимые, на первый взгляд, вещи, то он существует на грани времени и прочих, и прочих гранях". Картины Лапшина – это как будто сплав красок, фигуративно скомпонованных, сквозь которые изредка будто мелькают фрагменты воспоминаний или проблесков сознания. Его живопись – это некие предчувствия, следствия или переходные состояния, выделить рациональное зерно в которых, к сожалению, практически невозможно. Предлинные названия, которые художник предпочитает ставить под работами, проливают не больше света на угадывание их смысла. Например, в картине "Затерявшаяся маленькая штучка в городском индустриальном районе, которую надо найти обязательно" название стимулирует к тщательному осматриванию каждого уголка холста в желании обнаружить эту самую затерявшуюся "штучку". Но в итоге получается, будто пытаешься выйти из тупикового лабиринта. Выхода все равно нет.
Под многими картинами Юрия Лапшина точнее было бы оставить подпись "Здесь есть то, чего никогда не было" или "Разве это было? Да не было", как, собственно, и названы две работы. Весь сюжет, происходящий на полотне г-на Лапшина, существует только в голове художника. То, что он играет со зрителем, – очевидно. Но вот в какие именно игры, известно только автору. Впрочем, в "правильных" играх всегда есть альтернативные ходы, которые участник (он же зритель) имеет право выбирать.
