Продолжаем серию публикаций о ветеранах Великой Отечественной. Наш гость – танкист Евгений Серебряков.
Танки «на прихватках»
– Евгений Михайлович, начнем с самого начала…
– Призвали меня служить в Нижний Тагил, в учебку, на механика-водителя танка. Отучился там четыре месяца – и на фронт, 1-й Украинский, под Киев. Ехали на поезде, в нашем составе было 46 танков. Где-то не доезжая Киева, началась бомбежка. Все с поезда попрыгали кто куда. Дорогу разбомбили. Троих наших убили.
– Это было Ваше первое боевое крещение?
– Можно сказать да... Затем собрали нас всех в кучу, посадили на оставшиеся целыми танки, скомплектовали экипажи. Мне достался командир на год старше меня: 19-летний младший лейтенант. Решено было с боями двигаться на 2-й Белорусский фронт, им командовал Рокоссовский.
Днепр переходили на танках по дну, на выхлопные трубы надевали шланги – и вперед! Многие танки, где глубоко, заливало водой. Мы их потом почти все вытащили, но три так и остались на дне. 15 человек наших на той переправе погибли… Мы их похоронили в братской могиле, с почестями, как положено.
А танки тогда были, как мы говорили, на прихватках: их с заводов такими пригоняли – чтобы только не развалились. Всё равно их хватало на один-два боя. Но я на своем первом танке прослужил год и два месяца. А водил танк я хорошо, это не на колхозной кобыле ездить.
Потом, уже в Белоруссии, в составе
своего танкового корпуса я пробирался через Пинские болота в Восточную Пруссию, на Кенигсберг. Этот город мы не могли взять три месяца, немцы его крепко обороняли. Бои шли страшные. Из 186 танков в нашем корпусе тогда осталось «в живых» только 17 машин, в том числе моя. Потом командование согнало на этот плацдарм много «катюш». И я увидел, что это такое! Земля от взрывов ходила ходуном, как волны: на площади в один километр – ничего живого! Жуть!
…Город захватили и п о ш л и на Берлин. Было уже спокойней, больших городов не было. До Берлина дошли месяца за три. Один город не могли взять три месяца, а тут Польшу и пол-Германии за это же время пропахали! С боями, конечно, как говорят сейчас, местного значения.
«А фрицам выдавали ром»
– Что-нибудь необычное расскажите, не по учебникам, а из настоящей жизни.
– Об одном случае на Варшавском направлении… Немцы пропустили четыре танка из нашей колонны, а остальных взяли в окружение. Согнали нашу технику на поле площадью километра два-три, и давай по нам лупить артиллерией. Мы танками в землю зарылись, одни башни с пушками наружу. Стреляли мы мало, снаряды берегли: думали, что их не хватит, пока поспеет подкрепление. А у немцев тоже, видимо, со снарядами было не всё «абгемахт»: из пушек по нам палили мало, их автоматчики в снопы наряжались: сноп на голову оденет – и поди разбери, где сноп, а где немец. Так 15 суток в окружении и проторчали. Немцы нас не выпускали из кольца и сами никуда не уходили. Смотрели в бинокли друг на друга.
…С едой вот было плохо. Нам НЗ выдали: сало, сахар, брикеты. Сало с сахаром мы быстро съели, а брикеты оставили: не на чем было варить кашу. Зато у убитых немцев по ночам (а темнело рано) из походных ранцев забирали еду: консервы, галеты, курево. И ром. Им ром, оказывается, выдавали!..
Потом мы навострились по ночам собирать зернышки пшеницы. Десять таких зерен с водой съешь – и ты живой. Так и продержались. Потом наши нас отбили. Мы думали, что попадем под трибунал – что окружение, что плен – всё едино, разбираться долго не будут, объявят врагами народа и в штрафбат... Но всё обошлось. Еще дали несколько дней отдыха.
Ранение накануне Победы
– Где Вы встретили День победы?
– 1 мая в Берлине еще шли бои. Нас 11 человек послали в разведку в один из районов Берлина. В танке нас было три человека, остальные на броне. Едем. Вдруг – ба-бах!.. в танк угодил снаряд, танк загорелся. А в танке 800 литров газоля (так называлась солярка), 56 снарядов. Ну, думаю, сейчас все взорвемся к черту... Мне всю спину разнесло, руку перебило. Боль адская, хоть волком вой, но терплю. А куда деваться? Жить-то охота… В горящем танке температура достигает 2 тысячи градусов.
Нижний люк заклинило. Пришлось выбираться через верхний. Еле выполз, смотрю – все убиты, я один живой остался. Сполз на дорогу. Рядом был окоп, в нем два убитых немца. Я – туда. Лежу. Пули над ухом свистят. Когда пули свистят, значит, мимо летят. Когда не свистят – значит, тебя убило… Автомата нет, обороняться, если что, нечем. Пистолета тоже нет: ремень с кобурой сорвало, штаны свалились, идти не могу. А в пистолете у меня было два патрона: один – в немца, второй – в себя, очень боялся в плен попасть…
Крови много из меня вытекло. Думал, если меня не подберут, то тихонько «усну», в смысле – кровь вытечет…
Вдруг вижу – у дерева человек сидит с рацией. Я ему, как мог, прокричал. Тут и наши подоспели. На танке увезли в немецкий госпиталь. Всех раненых немцев оттуда вывезли и наших бойцов поместили. Хирурги – тоже все немцы. Немец-врач руку мне оставил, на 7 сантиметров укоротил, но оставил, повесил ее на металлический лангет. Наш бы врач канителиться не стал – отрезал бы сразу.
…О Победе услышал, как и все, 9 мая. Я тогда весь в гипсе лежал, на мне 32 килограмма гипса было. Из Берлина меня санпоездом отправили в Москву. Шесть месяцев пролежал в госпитале, затем на оздоровление в Феодосию. Там две недели. Потом инвалидом второй группы – домой, сюда. То есть комиссовали меня. Обычно тех солдат, кто был призван не с начала войны, оставляли еще служить. Ведь война 9 мая не кончилась: недобитые фрицы еще долго стреляли по нашим солдатам из всех щелей. Тысячами погибали. Сами понимаете, как обидно погибнуть после войны...
В свои 90 лет Евгений Михайлович ведет активный образ жизни, тесно сотрудничает с Советом ветеранов. Застать его дома очень трудно: то он на встрече у губернатора, то на утреннике в школе. И вот еще одна радостная весть: старший сержант запаса танкист Евгений Серебряков примет участие в Параде Победы, который состоится в Москве 9 мая. Единственный из Пермского края!
СПРАВКА «ПО»
СЕРЕБРЯКОВ Евгений Михайлович. Род. 6 января 1926 г. в Ленинградской обл. Затем семья переехала в Пермскую обл. (с. Залесское, Чусовской р-н). С начала войны, в возрасте 15 лет, работал в местном колхозе бригадиром. 6 мая 1943 г. был призван в Красную Армию. Служил механикомводителем II класса танка Т-34 в составе 58и 103-й танковых бригад. Участвовал в освобождении Киева, Белоруссии, Польши, Калининграда. Войну закончил в Берлине. Награжден двумя орденами «Красной звезды», двумя – «Отечественной войны», медалью полководца Жукова, юбилейными медалями. Несколько раз был ранен. После войны трудился на Новолядовском агрегатном заводе (сейчас ОАО «Протон-ПМ»). За свой труд в мирное время отмечен орденами Октябрьской революции, «Трудового Красного знамени», медалями.
