Сегодня мы беседуем с пермским экологом, сотрудником Пермского регионального правозащитного центра Романом Юшковым о том, что недавно ему довелось пережить резкое переосмысление некоторых ценностей…
– Роман, после всех ваших усилий результат Гайвинского противостояния на сегодня какой-то частичный: застройщики обещают сдвинуть свои будущие коттеджи вверх по склону, освободить часть леса, благоустроить его, но ведь это не все, за что вы боролись…
– Да, вы правы, несмотря на усилия экологов, правозащитников и жителей Орджоникидзевского района, затраченных на протяжении последних трех лет в борьбе за Гайвинский бор, за его освобождение от угрозы строительства элитных коттеджей, мы имеем вот такой половинчатый результат.
– Почему же так получилось, и кто в этом виноват?
– Виноват я, наивный и доверчивый дуралей.
– ???
– Да-да, полностью признаю свою вину. Дело было так. Прошлым – 2006 года – летом ситуация вокруг бора складывалась очень жестко. Как помните, на протяжении нескольких недель жители не давали устанавливать заборы, регулярно разламывали их и выворачивали столбы, несмотря на то, что застройщики привлекали для охраны милицию из Орджоникидзевского ОВД вперемешку с братвой. На такие акции по приглашению инициативной группы выходило тогда по 200-300 жителей.
– Но потом забор вокруг леса все же поставили…
– Да, собрали полсотни милиционеров и под их охраной все же установили забор. Милиция жила там днем и ночью, пока рабочие наваривали на заборы центнеры железа. Тогда мы спросили гайвинцев: «Ну что, созываем народ на подмогу?» И люди ответили: «Да!».
Как помните, в июле прошлого года в Питере проходил саммит Большой восьмерки, и тысячи людей со всей страны – молодых «левых», «зеленых», антиглобалистов – собрались там же на Антисаммит, чтобы выразить свой протест нынешней глобализации-американизации. С людьми там обошлись очень хитро: по приезде заманили всех на стадион, а потом всячески препятствовали их выходу оттуда для проведения публичных мероприятий.
У нас там были пермяки, представители «Анархо-Экологического Сопротивления». И мы через них срочно стали прощупывать участников Антисаммита, готовы ли они сорваться и переехать в Пермь спасать Гайвинский бор. А надо сказать, что гайвинская история за предыдущие два года стала довольно известна в этой среде через левацкие и экологические интернет-рассылки. Известна, как пример циничного, наглого захвата, в котором принимают участие местные начальники, прокуроры, менты, бандиты, лидеры «Единой России» в одном флаконе, и в то же время пример упорной борьбы людей за их малую родину. И многие из собравшихся в Питере сказали: «Да, здесь не очень получилось, так что мы едем в Пермь, на Гайву!» части людей менты и ФСБшники просто не дали доехать до Питера, поснимали с поездов, чтобы количественно уменьшить Антисаммит. Часть из них тоже собралась в Пермь.
– То есть планировался протестный лагерь?
– Да, но гораздо более многочисленный и радикальный, чем, например, пермский лагерь против сжигания ракет-2007. Люди собирались более серьезные, не только «Хранители Радуги», но и, например, «Авангард Красной Молодежи» и еще кое-кто. Они готовы были действовать решительно, не останавливаясь перед угрозой арестов и т.д. Часть иностранных участников Антисаммита из европейских стран тоже должны были прибыть. Российская и зарубежная пресса сразу проявили интерес к этим планам. И сами гайвинцы были тогда на подъеме, в состоянии высокой мобилизации, они готовы были участвовать и активно поддерживать российских активистов. В пермские СМИ мы тогда уже дали анонсы. Тщательно разрабатывали план. Для начала предполагалось сразу же, еще на протяжении встречи Восьмерки, перекрыть проходящую через Гайву грузовую железную дорогу и оккупировать несколько административных зданий, чтобы сразу создать резонанс. Это был бы хороший урок для всей тупой и зажравшейся от ощущения безнаказанности пермской власти…
– Так почему же этого всего не произошло?!
– Эх, почему-почему… Потому что я сдуру решил для очистки совести еще раз «проявить конструктивный подход», проработать мирный вариант разрешения кризиса. Вышел на связь с Чиркуновым и предупредил его в общих чертах о планируемых мероприятиях.
– И он?..
– Он предложил на следующее же утро вместе съездить и посмотреть место. Съездили, посмотрели. «Да, это безобразие, – сказал Чиркунов, – я тоже согласен с тем, что этот замечательный сосняк должен остаться в распоряжении людей, что его нельзя отдавать ни под какие коттеджи». «И что из этого следует?» – уточняю я. «Ладно, разрулим это дело, защитим ваш лес». «Вы твердо обещаете, Олег Анатольевич?» «Обещаю-обещаю. У меня ведь с вами, «зелеными», общие цели. И надо дружить и сотрудничать. Недругов у нас и так хватает. Так что не беспокойтесь, все сделаю. Дайте только время». И еще попросил меня напоследок не сообщать прессе о состоявшихся у нас с ним переговорах и об их итогах.
– И вы поверили…
– Да, почему же нет? Меня, правда, многие, кого я посвящал в ситуацию, предупреждали, что я наивен… Но как-то я привык верить в людей, несмотря на то, что они губернаторы. Так что мы тогда дали отбой москвичам, питерцам, сибирякам и прочим. Я тихонько сообщил всем главным гайвинским активистам о данном нам высочайшем обещании, о том, что высшая пермская власть проявила совесть и понимание нашей проблемы, что наша борьба успешно завершена, только не надо об этом кричать, что все, полный отбой всем фронтам. Люди расслабились, инициативная группа была фактически распущена.
И действительно, более чем на полгода всякое шевеление вокруг бора прекратилось. Мы ждали, когда же все завершится и забор уберут. А под новый 2007-й год в лесу начались первые рубки.
– Но вы пошли же, наверное, в связи с этим опять к Чиркунову?
– Конечно. Началось какое-то словоблудие, какие-то переключения меня то на Каца, то на Черепанова, то откладывание сроков. Я ходил, звонил, писал ему записки… Потом в бору появились первые фундаменты коттеджей… А потом на каком-то этапе я, наконец, понял, что меня банально «кинули». Инициативная группа на Гайве пришла к тому времени уже в малобоеспособное состояние. Потому что не могут наши люди годами находиться на боевом посту. А еще потому, что часть людей считают меня теперь предателем, который ввел их в заблуждение. Что ж, поделом мне, наивному болвану.
– Никаких свидетелей того вашего с Чиркуновым разговора, конечно же, не было?
– Были, что интересно, да что от этого толку. С нами на машине ездили тогда «культурный министр» ОЩЕПКОВ, а также еще почему-то прибывший на лето из Швейцарии сын Чиркунова, но последний плохо говорит и понимает по-русски, так что не знаю, считать ли его свидетелем. Кстати, вот еще что помню! По дороге на Гайву мы заезжали еще в краеведческий музей, и Чиркунов разговаривал с директором музея Светланой ДИМУХАМЕТОВОЙ. Тогда музей как раз начал кампанию против выселения его из архиерейского дома, об этом тогда только заговорили. Олег Анатольевич твердо заверил Димухаметову в том, что никакого выселения музея не будет. Он даже выразил праведное возмущение: кто же распространяет эти пустые слухи. И под свои личные гарантии взял с нее обещание, что всю публичную кампанию за сохранение музея она сворачивает. То есть Димухаметову и музейщиков он «кинул» точно так же, как нас с гайвинцами. За один заход нас обоих. Прошло время, Пермский краеведческий музей, как мы видим, распыляется и рассеивается по городу, сама Светлана Александровна Димухаметова, специалист и организатор высокого класса, отдавшая музею несколько десятилетий своей жизни, выкинута с директорства. А в Гайвинском бору заложены фундаменты коттеджей.
Теперь я полностью осознал, что наш губернатор – человек без рудиментов стыда и совести. Всякий, кто ему поверит, горько об этом пожалеет. А сколько было всяческих пустых и трескучих совещаний и круглых столов, где он встречался с нами, гражданскими активистами, и разглагольствовал о сотрудничестве, общих интересах и взаимном доверии… Больше не желаю его знать и иметь с ним каких-либо дел. Этот человек шагает по людям и думает только о решении своих собственных задач. Не верю больше ни одному его слову. И другим не советую.
