Печатники особого режима

за золотым фасадом знаменитой фабрики.

Догадайтесь с первого раза, что это?

Обнаженный по пояс загорелый человек, изнывающий от нестерпимой тропической маслянистой жары, окруженный немолчным шумом океанского размаха, обводит мужественным взглядом горизонт. Сверху каплет, снизу течет. Параллельно прямо на глазах растет гора денег.

Что это, сценка из нового приключенческого фильма про пиратов и бесценные сокровища?

Не совсем так. Обычный рабочий день на Гознаке.

Пираты поневоле

Если ехать по шоссе Космонавтов из центра города в аэропорт Большое Савино, то слева встанет облицованный в современном архитектурном стиле, сверкающий плиткой и затемненным стеклом один из корпусов знаменитой печатной фабрики.

В народе фабрика десятилетиями воспринималась как пример образцового производства, овеянного своими непроницаемыми секретами.

В печатники так же сложно попасть, как в отряд космонавтов.

Особый режим. Печатники особого режима. Зона усиленного внимания берегущих секреты. Даже мобильниками исключительно служебными на территории фабрики пользуются. А окно в цехе, нагретом и пропахшем краской до одури, открой – ни-ни, ни в коем случае. Запрещено. Режим. Инструкция.

Закрывают окна – вентиляции нет. На окнах решетки. Специфический запах. Духота.

Денежная продукция – это изделия строгого учета. Сколько принял листов специальной бумаги – столько вернул.

Чистого листа с водяными знаками недосчитаются – начинаются поиски, иначе никого после смены не выпустят, пока не найдут подотчетную бумагу.

Это мы, бывает, на работе лежим, а там – режим.

«Вот где наши денежки печатают! – восторженно и с белой завистью восклицает молва. – Уже себя-то ребята-гознаковцы не обидят».

Смотря кто, эти «себя-то ребята». В последние годы появились на фабрике пришлые люди, питерцы. Дорога до аэропорта для них наезженная, летают туда-сюда чуть ли не каждую неделю. И место им – в отцах-командирах. Им-то на фабрике живется совсем неплохо.

Говорят, предыдущий директор часто отсутствовал на фабрике. Хорошо, когда в лидерах человек-праздник. Но если это праздник только для себя.

«В руководстве появились временщики, – возмущаются многие работники фабрики, ветераны и молодежь. – По большому счету, люди, условия их труда руководство не интересуют. Новый директор, например, дал указание в нарушение строительных норм оборудовать рядом с кабинетом персональный туалет и душевую и установить у себя специальный канал «НТВ+».

Что нам стоит персональный санузел построить в то время, как печатники задыхаются в цехах, как в недавнюю летнюю жару?

Люди в цехах поневоле снимают спецодежду. Работают по пояс голые, как пираты на Карибах. Смешной случай как-то вышел. Взопревший печатник скинул с себя рубашку, а другой ее за ветошь принял и стал протирать непонятной тряпицей машину.

Деньги защищены, люди – нет

Как известно, деньги не пахнут, но на них можно купить самые драгоценные ароматы, шикарные цветы, духи, да и вообще целую парфюмерную отрасль. А вот чем пахнут деньги, произведенные на Пермской печатной фабрике Гознака, еще надо уточнить.

Денежные купюры, сработанные здесь, имеют несколько степеней защиты.

Деньги надежно защищены, а вот сами печатники нет.

В цехах, где деньги печатают, работает немало первоклассных специалистов, сильный состав инженерно-технических работников и руководителей. Появились новое оборудование и технологии. А вот в организации производственного процесса, нормальных условий труда и бытовых условий рабочих за те же годы – ау! – подвижек нет.

У полиграфистов своя специфика. Для каждого вида печати нужны свои климатические условия. Шесть лет назад был напрочь нарушен технологический режим обеспечения климатических условий. Теперь каждое лето в печатных цехах температура зашкаливает до 32-33 градусов тепла. Плюс повышенная влажность. Все это влияет на технологические процессы. О состоянии людей и говорить не приходится.

В пижаме на полюсе

Ощущение, как в пижаме на Северном полюсе. Именно ощутимого похолодания не хватало пермским печатникам нынешним летом.

В раздевалках, расположенных в подвальных помещениях, несмотря на все ремонты, протекают потолки, стоит запах канализации. В цехах испарение краски, тяжело дышать.

При отсутствии должного контроля над техникой безопасности и наличии грохочущих машин у печатников немало шансов потерять слух, как у артиллеристов. Теперь ситуацию отслеживают.

Но цепочка «нервное перенапряжение – брак в работе – профзаболевания» срабатывает.

В ответ советуют потерпеть еще.

Много критики было в адрес руководства ФГУПа и директора на профсоюзной конференции в декабре прошлого года – по условиям труда, по низкой зарплате (кладовщики получают по

14 тысяч рублей). На фабрике с нового года отменили дополнительные дни к отпуску для работников, начисляемые за стаж (от

3 до 12 дней). Обещали компенсировать премиями. Кому премия, а для кого сплошные прения.

Время сказку сказывать бесплатно. В грановитых палатах профсоюзные бояре сидят, за бороды держатся. Волоска не допросишься. Что защищать, от кого? Козельск сдали несусветно-ордынским упырям, Крым татарам-ихтиандрам.

Загорай, дружина стрелецкая!

Иван Васильевич меняет профессию

«Из-за отсутствия четкого планирования вводятся сверхурочные работы, скользящие графики, – жалуются печатники. – А эта большая физическая и психологическая нагрузка на людей ведет к снижению качества продукции, выполнению объемов. После того, как фабрика стала филиалом несколько лет назад, стало хуже во многом. Глядя на варягов, и доморощенные руководители потихоньку распустились. Разве при МИХАЭЛИСЕ или МЕДВЕДЕВЕ могли главные специалисты появиться на фабрике, словно только что встали из-за царского стола на пиршестве в расписных палатах Ивана Васильевича? Просто обидно за фабрику!»

«Вырастить печатника тяжело», – признаются специалисты. Чтобы стать неплохим печатником, надо 6-7 лет проработать, а чтобы стать классным – понадобятся все 10 лет. Машины сложные, современные. Вырастить печатника – искусство. Это вам не тульский пряник с зеленым чаем слопать.

Зато уволиться можно в одночасье. И люди увольняются по перечисленным причинам. Тоска вечнозеленая. Тяжелый каток причин – с хрустом-хрястом по рабочим местам, по профессии.

Да, если бы да кабы, а работал бы Иван Васильевич на Гознаке, то профессию поменял бы еще раз. Ну их, этот туман, сырость и секретность с особым режимом и решетками на окнах! Уж лучше ключницу-винокурщицу отдельно перевоспитывать.

…Время проходит, а кардинальных перемен на рабочих местах нет, ситуация все та же. Вот только погода выручает. Похолодало. И в цехах стало более-менее сносно.

А, может, остановилось время? Символично. Даже часы на фронтоне фабрики не работают весь год.

Профессию, что ли, поменяли?

Как итог. В списках награжденных правительственными наградами к 190-летию российского Гознака в сентябре на фабрике не оказалось достойных специалистов среднего звена и ветеранов. Зато хорошо оказаться скромным героем, в тяжелых лентах из медалей и премий крест-накрест, из одной только скромности не внесшим никакого исторического вклада в общую копилку предприятия. Поезжайте на фабрику, и вам расскажут, возможно, покажут пальцем.

В случае обвинений, что все сказанное есть фантазия автора, работники фабрики готовы подтвердить изложенные факты в суде. И тогда редакция вернется к этой теме.