или Как художник становится героем своего времени.
В верхнем фойе Культурно-делового центра открылся "Центр современного искусства". Его идейный организатор Юрий ЛАПШИН до самого открытия не давал никаких комментариев относительно нового проекта. Можно сказать, все держалось в строжайшем секрете. Скорее всего, на то были свои причины.
За Юрием Николаевичем давно закрепилась слава конъюнктурщика, некоего пермского Церетели, обласканного если не самим мэром Перми то, по крайней мере, его супругой (впрочем, известно, что личный промоутер и правая рука художника – это его жена). Будучи наделенным столь нелестным эпитетом, Лапшин уже несколько лет открыто пропагандирует некоммерческое искусство. Однако в способах декларирования он, увы, рискует быть непонятым как со стороны административно-политической элиты, так и со стороны своих коллег.
На позапрошлом арт-салоне в комплексе "Пермская ярмарка", давно занимающемся не актуальным искусством, а в лучшем случае салонным, художник совместно с так называемой "Международной лабораторией современного искусства", которую сам и возглавляет, предлагает сугубо антикоммерческий проект "МИОБЫ". В манифесте "МИОБов" (сложносоставное от "миражи" и "объекты") говорилось о том, что американскими событиями 11 сентября было разрушено еще одно реальное представление о мире. Это настроение и царило в подчеркнуто элитарных, ассоциативно сложных работах. Лапшин тогда заявлял, что картины написаны не для продажи. В то же время среди участников "Лаборатории" замешался небезызвестный политический деятель Сергей ЛЕВИТАН, вдохновленный на живопись, как говорят, Юрием Николаевичем. Впрочем, самого себя однофамилец пейзажиста позапрошлого века дистанцирует от художнической богемы, называя: "Сергей Левитан, нехудожник". Конечно, приобщать к высокому политиков – дело во всех отношениях полезное. Лапшин, как перфекционист, это понимает.
Далее была тоже абсолютно некоммерческая акция "Новое железное измерение". Юрий Лапшин, объявив войну за создание нового художественного пространства Перми, надел пилотку времен Великой Отечественной и брюки-галифе а-ля Шемякин (в которых появлялся на всех художественных тусовках) и вместе с молодыми, никому не известными художниками и скульпторами творил во дворике Театра кукол чудеса из металлолома. Железные изваяния город хотя и не украсили, зато Лапшин еще раз продемонстрировал собратьям по кисти, что в искусстве важны идеи и создание каждый раз новой художественной реальности, а не поделки на потребу зрителя.
На этот раз Лапшин был в деловом костюме и при галстуке – здание, соседствующее с обладминистрацией, к тому располагало. Его новая идея – оккупировать холодные, официальные мраморные стены безликого советского здания КДЦ – сама по себе не уникальна. В коридорах чиновников картины висят давно. Но здесь, следуя избранной политике, Лапшин объявляет, что в противовес глобальной коммерциализации искусства, в этом зале будет представлена "неудобоваримая" его часть (по зубам ли она будет администрации?). Иначе говоря, художники получают полную свободу в самовыражении, не заботясь о финансовых затратах – их администрация берет на себя.
Обе лестницы и фойе настолько плотно завешены работами, что многие экспозиции, в которых картины располагаются с плотностью одна на, скажем, 50 квадратных метров, могли бы позавидовать. Плюс к этому устроители присмотрели даже балкон для сада скульптур. Как заявил инициатор выставки, первая экспозиция Арт-центра нейтральная, не концептуальная, работы не подбирались ни по какому специальному принципу. Своей организаторской рукой Лапшин призвал выставиться мастеров бывшего пермского андеграунда, с которыми много лет дружит: Сергея БАРИЧЕВа, Александра КАЗНАЧЕЕВА, Вячеслава СМИРНОВА, Сергея КОПЫШКО. То, что две трети (из 70-и) картин – это работы самого мэтра пермской живописи, так "это не из любви к себе любимому", поспешил оговориться Лапшин, а из-за того, что художники в последнее время пишут все больше в интерьерном формате, не вполне соответствующем "антизалу", какой представляет из себя фойе КДЦ.
По словам Юрия Николаевича, кстати, советника губернатора по культуре, Пермь до сих пор живет в постсоветском пространстве, где художник никогда не был центром или героем своего времени. А Культурно-деловой центр – место центровое, ежедневно через него проходит тысяча человек, зрительный зал самый большой в городе – на 1200 мест. В общем, здание вполне отвечает художническим амбициям нового времени. Впрочем, чиновники сдали КДЦ без боя. Мраморные стены – тоже хорошо, но с картинами как-то повеселее.
Не вполне понятно, что хотел сказать Лапшин фразой, что, мол, "мы (то есть художники) возвращаемся в андеграунд 60-х, из которого вышли"? Хочется спросить, какой же это андеграунд, если все, кто хотел, уже вышли в свет? И все говорят о тандеме политиков, администрации и художников, который якобы должен принести свои плоды. Ну, да бог с ними, с фразами.
А в своих тезисах, которые мастер назвал "майскими", он вполне точно выразился, что в ближайшее время планируется ретроспективный показ современного искусства (возросшего на пермской почве) с 1960-х годов XX века до начала XXI века, обязательно будет выставка художников-ветеранов Отечественной войны. Кроме того, предпочтение в работе Центра будет отдаваться молодежи. Интересно, а где сама молодежь? И хочет ли она тратить время на некоммерческие картинки? По последней выставке молодых в ЦВЗ этого не скажешь…
