Правосудие за гранью

Если вы хотите узнать человека по-настоящему, разделите с ним имущество или наследство.

Есть такая поговорка: милые бранятся – только тешатся. Правда, героине нашего рассказа сейчас не до смеха. История, в которую она попала, настолько невероятна, что в нее просто нельзя не поверить. Это история издевательств над человеком, попавшим в сложную житейскую ситуацию.

Хочу компенсации!

В январе 1999 году граждане России Лариса ЖУКОВА и Валерий НАБИРУХИН оформили свои отношения законным браком. Причем, оба во второй раз. От первого брака у героини нашего повествования остался сын.

Первое время молодожены жили не чая души друг в друге. В мае того же года мать Жуковой покупает трехкомнатную квартиру молодой семье. Половина квартиры была записана на Жукову, вторая – на ее сына. Сын Жуковой не усыновлен Набирухиным, то есть не имеет к отчиму никакого отношения.

У новоявленного супруга также была своя семья. Но с ней он никаких связей не поддерживал, не считая развода, который длился несколько лет, даже тогда, когда он жил в новой семье. Короче говоря, квартира была куплена и оформлена на Жукову, о чем свидетельствуют ответствующие документы.

Сейчас Валерий Набирухин доказывает в суде, что квартира была приобретена обоими супругами, и требует компенсации. К сожалению, мать Жуковой шесть лет назад умерла, и опровергнуть, увы, его слова не может.

Иск на раздел имущества

В октябре 2005 года супруги «не сошлись характерами». При этом настолько сурово, что Набирухин избивает свою суженую. На него заводится уголовное дело сразу по трем статьям УК РФ. Жукова подает на развод. Через месяц брак распадается. Казалось бы, в этом неприятном деле можно было поставить точку. Но не тут-то было. В течение следующего года подследственный Набирухин преследует Жукову. Он со своим адвокатом, неким МИХАЛЕВЫМ, уговаривают Жукову написать заявление о закрытии уголовного дела. Зачем, мол, портить жизнь, если вдруг будет судимость, и так далее. В обмен на положительный ответ со стороны Жуковой адвокат поклялся честным своим именем и репутацией, что Набирухин не будет иметь к ней имущественных претензий. К сожалению, все это было в устной форме, а слова, как известно, к делу не пришьешь. «Домашний боксер» заваливал цветами офис свой бывшей жены – свобода все-таки дороже – и даже стоял перед ней на коленях.

Лариса поверила его обещаниям. «Что-то человеческое должно все-таки было в нем быть», – призналась она. И уголовное дело было закрыто. Но через полгода Набирухин неожиданно подает иск на раздел имущества.

Несовершеннолетний гражданин России

Суд (участок № 23, что на бульваре Гагарина) длился долго, как и все гражданские процессы. Наконец, судья выносит странное решение, которое полностью удовлетворяет интересы Набирухина, не учитывая при этом интересы Жуковой и ее ребенка.

Непонятно, чем было оно вызвано, так как российский, а ранее советский суд всегда стоял на стороне матери. Первое, что приходит на ум, что судья хотела поскорее закрыть это бесперспективное дело. Она прекрасно понимала, что проигравшая сторона (в нашем случае Жукова) подаст жалобу, и дело передадут в другой суд, уже не мировой, а в районный. А там хоть трава не расти. Имя служительницы Фемиды – мировой судьи Елена ПУЧНИНА.

Так все и случилось. Жалоба возымела действие. Районный суд запросил дело. Жукова поверила в справедливость, которая наконец-то должна была восторжествовать. Она надеялась, что «самый справедливый и гуманный суд в мире» учтет интересы ее сына – несовершеннолетнего гражданина России.

От собственной жадности

Но Лариса Жукова на полгода слегла в больницу. Хождение по судебным мукам, а также связанные с ними нервные стрессы и переживания никому еще не прибавляли здоровья. И она «выступила с инициативой» прекратить это дело полюбовно. «Ты хочешь денег за квартиру?» – спросила она бывшего мужа. – Я отдам их тебе. И давай закончим эту тяжбу. Я очень устала. Сколько?».

Бывший муж согласился на отступные. Договорились о сумме. Жукова находит через риэлторскую контору «Респект» покупателя. Когда сделка должна была вот-вот состояться, Набирухин неожиданно «передумал». Если ранее речь шла о 1 млн 300 тысячах рублей, то в день подписания документов сумма неожиданно «выросла» до 1 млн 600 тысяч. На вопрос одного из риэлторов, почему он вдруг поменял свое решение, данное несколько дней назад, Набирухин ответил, что он так решил – и все. Чем это было вызвано – собственной жадностью или жестокостью по отношению к своей бывшей жене – непонятно. Телефон его не отвечает. А по месту прописки он не появляется. На том и разошлись.

Злая шутка

Через несколько месяцев встреча бывших супругов состоялась вновь. На этот раз уже в районном суде. Судья отложила дело на полгода, сославшись на большую занятость, пока между сторонами не будет достигнуто мировое соглашение. А чтобы оно было достигнуто, необходимо было отозвать жалобу из районного суда. Что и было сделано доверчивой Жуковой.

Если жалоба отозвана, то решение суда, каким бы нелепым оно ни было, вступает в законную силу. Чем и воспользовался Набирухин. За дело взялись приставы. В июле в квартире Жуковой «прозвенел» первый звонок судебного пристава Ирины ЗАКОРКО с требованием о добровольной уплате долга. В противном случае имущество Жуковой будет конфисковано. 9 августа пристав в сопровождении двух человек с оружием (!) в руках приехали его конфисковать. Это был старый диван, телевизор и музыкальная аппаратура. Поскольку всего этого не хватило на погашение долга, в адрес Жуковой с завидной регулярностью ежедневно стали поступать звонки от пристава Закорко. Приводим один из телефонных разговоров.

– Лариса Михайловна, надеюсь, вы понимаете, что я вынуждена приехать к вам домой и описать все ваше имущество.

– Вы заберете предметы первой необходимости? Плиту, холодильник? Чтобы я не смогла кормить несовершеннолетнего ребенка? Вы же сами видели, что в квартире у меня больше ничего нет. Вы понимаете, что, прикрываясь законом, вы меня душите. В петлю загоняете…

– Ну, допустим, залезете вы в петлю, так вам даже свечку никто не поставит.

Не хочу слышать

Мы понимаем, что последняя фраза, быть может, – «шутка», которую та произнесла, не подумав о последствиях. Но слово, как известно, не воробей, тем более, из уст должностного лица да еще при исполнении. И если сейчас Лариса Жукова обратится в милицию с заявлением о том, что ее доводят до самоубийства, думается, что работнику правоохранительных органов Ирине Закорко будет не до шуток. Она считает, что директор турфирмы Лариса Жукова – ярая неплательщица, не желающая выполнять требования суда.

– У вас ведь осталась такая маленькая сумма, всего каких-то тридцать тысяч. Что, вы не можете занять ее у друзей? Или возьмите в конце концов кредит в банке.

– Ирина Анатольевна, вы о чем? Я не уклоняюсь, но дайте мне срок. Зачем же вы меня изводите?

Но пристав не слышит. Или не хочет слышать. Что, в общем-то, одно и то же.

Достали

Мало того, что было конфисковано хоть какое-то, но все же имущество, обещаны неприятности фирме, где работает Жукова. И даже счет в Сбербанке, куда поступали алименты на сына, который, кстати сказать, с начала осени сильно болеет. Впрочем, это судебного пристава Закорко не интересует. Отец пацана перечисляет деньги по почте. Арестован и «инвалидный счет» Жуковой, поскольку она – инвалид третьей группы. Не получает она и зарплаты, поскольку фирма – на грани банкротства.

Если вы думаете, читатели, что слова Жуковой о самоубийстве – просто слова и ничего больше, то ошибаетесь. В прошлом году, измученная тем, что ее «доставали» такие вот судьи, приставы и бывший муж, она провела в антикризисном центре, что на Героев Хасана, больше месяца из-за попытки суицида. Впрочем, правосудие это не интересует – оно исполняет свои обязанности.

По большому счету, вся эта история – издевательство над человеком, попавшим в сложную житейскую ситуацию, в которой, кстати, говоря, может оказаться каждый из нас, в том числе и судебный пристав Ирина Закорко. Непонятно одно – ее служебное рвение в отношении матери-одиночки, к тому же инвалида, оставшегося, по сути, без средств к существованию. Непонятны и вердикты судей.

РS. Еще Александр II говорил, что судить надо не столько по закону, сколько по справедливости. А ее, справедливости, в этой истории нет.