Давно Пермь не видела такого качественного спектакля, какой показал театр "Потудань".
На фестивале "Лучшие спектакли – участники "Золотой маски" в Перми" представил свой спектакль "Невский проспект" питерский кукольный театр "Потудань". Эта постановка получила "Маску" за 2003 год в двух номинациях: "Лучший спектакль" и "Лучший режиссер".
С художественным руководителем театра (он же режиссер и актер театра) Русланом КУДАШОВЫМ мы разговаривали после того, как "Потудань" показал подряд два представления спектакля "Невский проспект", а труппа встретилась со зрителями и дала несколько интервью.
Руслан, руководитель киностудии "Дарфильм", под юридическим крылом которой ваш театр существует, говорит, что видит в вас потенциального кинорежиссера. Планируете ли вы заняться еще и кино?
– Я хорошо отношусь к кино, но чувствую, что еще не совсем освоился в театре. Пытался писать сценарий для кино, но пока ничего не получилось. У меня было задание сделать не простую психологическую драму, а фильм с кукольным "наворотом". Нашим чешским коллегам удается работать в этом направлении, а в российском кино такого направления нет, и вряд ли появится в ближайшее время. Для этого нужно немного отойти от времени перемен, потому что такой синтетический жанр – это уже кинематографическое изящество и фантазия. Сейчас нашему кинематографу не до этого.
Существуя при киностудии – грех не снять фильм…
– Это иллюзия – все гораздо сложнее. Кино всегда требует больших затрат, чем театр. В кино все говорят о деньгах, такие цифры называются… и я понимаю, что мне там делать нечего. "Невский проспект" мы создали собственными руками, из собственного кармана доставали все средства.
Собирали реквизит по антикварным магазинам и помойкам?
– Мы купили только антикварную опасную бритву в Таллинне, все остальное – с помоек.
В Питере хорошие помойки?
– Да. Например, последний спектакль "Небо в чемодане, или Цуцики в ночи" собрали полностью из помоек. Там штук 50 чемоданов, которые нашел наш директор и актер Максим Гудков. Некоторые из них могли бы сойти за антиквариат. Бюджет "Невского проспекта" 115 тысяч рублей. Для государственных театров это просто не деньги, а мы умудрились поставить нормальный спектакль. И мы идем к тому, чтобы концептуально продумывать постановки "помоечных" спектаклей.
Если они будут такими же, как "Невский проспект", тогда это очень хорошая идея.
– Дай бог.
Сложилось ощущение, что вы очень критично относитесь к своим работам?
– У меня до сих пор нет уверенности, что я делаю что-то хорошее. До какого-то времени мне нравился последний спектакль "Небо в чемодане". Наверное, если долго что-то нравится, значит в этом что-то не то, значит ты остановился. И как бы не был мучителен процесс недовольства собой, он означает, что каждый раз ты двигаешься чуть дальше.
Я критически отношусь ко всем своим спектаклям. Мой учитель-мастер в академии театрального искусства сказал о первом спектакле "Река Потудань": "У-у, здорово, старик, молодец!", а я вообще не понял, что получилось, потому что мне на показе было плохо, казалось, что спектакль кошмарный. (Позднее он был номинирован на "Золотую маску". - Прим. авт.)
Судя по репертуару, ваш театр интересуется русской классикой.
– Русская литература – это хорошая база для театра. Но все равно, я думаю, мы будем искать театр и вне текста. Мы уже сделали шаг в этом направлении в "Небе в чемодане", он без слов. Драматургия возникла в процессе репетиций из этюдов. Это история о людях, которые ждут чуда и никого не замечают рядом.
В Москве говорят: была бы идея – финансирование достать не проблема. В Перми, наоборот, ходят непризнанные гении, которые никак не могут успешно самореализоваться…
– Всего надо добиваться. С "Невским проспектом" мы выиграли грант, победив в конкурсе на лучший спектакль. И девять месяцев нам не могут выплатить этот грант. Если б вы знали, какую работу проводят наш художник и директор (он же актер театра) по поиску крохотных денег для спектакля, бесплатной рекламной продукции, новых, зарубежных в частности, контактов… Само по себе ничего не приходит, особенно в таком странном деле, как театр, который не знаю, как до сих пор еще существует. Душат, душат, душат, но все никак задушить не могут.
А если бы у вас было очень много денег, как бы вы их потратили?
– Построил бы виллу. А на самом деле, театр свой хочется. Может, одним внезапным поворотом колеса Фортуны в один прекрасный день все внезапно так и случится. Деньги будут – будет театр. Но нет, даже без денег он будет. Наверное, в дело нужно вкладывать все, в этом и заключается смысл и оправдание земного существования: театру очень многое приносится в жертву.
То есть поселиться в Москве желания нет?
– Я родился в Петербурге, и мне нравится этот город, каким бы противоречивым он не был. Пока хватает сил, будем работать в родном городе. Он тоже кое-что дает: жесткость в выборе тем, например. В Питере воздух странный, он не дает успокоиться. И потом, где гарантия, что мы не растворимся в Москве?
В Питере же есть муниципальный театр кукол. Почему вам не работается в нем?
– В нем я ставлю спектакли для детей, но там очень сложно работать. В Петербурге есть хорошие театры сказки с неплохой продукцией для детей. Но в таких театрах сложился определенный мир, в который соваться со своим я бы не стал. Есть кукольные театры, которые определили свое направление как театры для детей. Но в этом направлении они не развиваются, там нет жизни. Политика театров, к сожалению, такова, что сделать что-то иное в них невозможно.
Как изменилась жизнь "Потудани" после получения "Маски"?
– Это был момент очень мощный и важный. Но я думаю, что нам надо прийти к какой-то более жирной точке, которая дала бы более глобальный поворот. Кроме того, появилась боязнь упасть лицом в грязь, теперь нужно постоянно доказывать, достойны ли мы этой высшей награды.
